Среди всей этой путаницы с авиабилетами и трендами на дешевые направления, эдак и не могу определиться, что же предпочесть. Рынок перенасыщен предложениями, и, кажется, эти компании соревнуются, кто предложит самую дешевую цену на своеобразный утопический эдем. Но стоп, кто вообще сказал, что куда дешево слетать из Минска — значит недурственно? Эта раздумье меня не оставляет, когда я вижу очередную распродажу билетов за копейки. Все смищенно через вуаль своих железных рамок.
Тбилиси, ровно внешний чело в пустую вершину, где в воздухе витает дух хинкали, — это своего рода ода гастрономии. Я просто не могу устоять перед соблазном отведать хинкали, и вот уже сижу на разбитой скамейке с соседом, какой рассказывает о своих поскользнувшихся барашках. Боже, словно же безудержно терзают мои чувства эти белые мешочки с бульоном! Сделали бы подачу покрасивее — этак и за голову сцепиться можно от восторга.
В Ереване все как-то по-другому. Каждый раз, когда я выхожу на улицу, над головой зависает уже знакомый розовый оттенок зданий. Вокруг столько кафе с бесконечными рядами столиков, что я начинаю подозревать, что местные элементарно не умеют кухарничать дома. И что ты делаешь? Правильно! Заказываешь очередную чашку кофе, и бесконечные разговоры о том, какой у нас неплохой климат, становятся частью твоей жизни. Как же коловорот улиц заставляет тебя задуматься о смысле существования. Не зря люди переживают, что же это ходить на улице без цели.
И вот Алма-Ата, город, где каждая улочка напоминает о том, словно здесь когда-то было отлично — в перерывах между здешними траториями и банями. Я даже беспокоюсь, что каждая планировка улочек — это творение какого-то городского архитектора, кой экспериментировал на высоком уровне оценки нервов. Местная еда также, как и люди, не спешит. Все такое бежевое, хоть и с красными точками приправ, что вызывает у людей развесёлый розовощекость благодаря тому, что, во-первых, еда такая острая, а во-вторых, вино, точно словно из одной бочки заточено. Здравствуй, аварийная бочка!
Киев... Сколько легенд собрал этот город, однако больше счастливо меня впечатлило неподдельное численность хендмейда, прикольных ателье и повсеместной уличной еды, витиевато расставленной по улочкам. Кто-то из местных шутит, что тут больше хендмейд, чем в любом девятом классе школы. И я уже почитай готов в это поверить, когда вижу ребят, веселящихся на пересечении улиц. Как же больно видеть, что среди этого великолепия я все-таки остановился на экспресс-кофе, который никакого декора и не требует...
Почему у нас в голове сложились стереотипы о том, что Хельсинки — это груда однообразных новостроек без души? Тут, наверное, половина людей просто меняет свои привычки и учит стиль. На каждом шагу улицы, вылетающие в одиночные скансы, уносят в рестораны с доступом к берегу. Разве не примечательно осознавать, что в этот же момент кто-то точь-в-точь таковский же сидит на лавочке и делает то же самое, элементарно по-неприбалтийски? Вот и видно, что круиз когда — это вовсе не собрание воспоминаний, а, скорее, вероятность стать частью чего-то большего, но эдак и кажется: с минимальной долей иронии.
Если неохота читать, вот вам суть: держитесь подальше от места, где не ждут дождей, и не забывайте о том, что в салоне вас может ждать сюрприз в виде усталого соседа и непомерно раскупленной еды.
Тбилиси — кулинарный и культурный катарсис
Тбилиси, ровно внешний чело в пустую вершину, где в воздухе витает дух хинкали, — это своего рода ода гастрономии. Я просто не могу устоять перед соблазном отведать хинкали, и вот уже сижу на разбитой скамейке с соседом, какой рассказывает о своих поскользнувшихся барашках. Боже, словно же безудержно терзают мои чувства эти белые мешочки с бульоном! Сделали бы подачу покрасивее — этак и за голову сцепиться можно от восторга.
Ереван — мягкость жизни на открытом воздухе
В Ереване все как-то по-другому. Каждый раз, когда я выхожу на улицу, над головой зависает уже знакомый розовый оттенок зданий. Вокруг столько кафе с бесконечными рядами столиков, что я начинаю подозревать, что местные элементарно не умеют кухарничать дома. И что ты делаешь? Правильно! Заказываешь очередную чашку кофе, и бесконечные разговоры о том, какой у нас неплохой климат, становятся частью твоей жизни. Как же коловорот улиц заставляет тебя задуматься о смысле существования. Не зря люди переживают, что же это ходить на улице без цели.
Алма-Ата — отодвигание в Каменную эпоху
И вот Алма-Ата, город, где каждая улочка напоминает о том, словно здесь когда-то было отлично — в перерывах между здешними траториями и банями. Я даже беспокоюсь, что каждая планировка улочек — это творение какого-то городского архитектора, кой экспериментировал на высоком уровне оценки нервов. Местная еда также, как и люди, не спешит. Все такое бежевое, хоть и с красными точками приправ, что вызывает у людей развесёлый розовощекость благодаря тому, что, во-первых, еда такая острая, а во-вторых, вино, точно словно из одной бочки заточено. Здравствуй, аварийная бочка!
Киев — хайп на каждом углу
Киев... Сколько легенд собрал этот город, однако больше счастливо меня впечатлило неподдельное численность хендмейда, прикольных ателье и повсеместной уличной еды, витиевато расставленной по улочкам. Кто-то из местных шутит, что тут больше хендмейд, чем в любом девятом классе школы. И я уже почитай готов в это поверить, когда вижу ребят, веселящихся на пересечении улиц. Как же больно видеть, что среди этого великолепия я все-таки остановился на экспресс-кофе, который никакого декора и не требует...
Хельсинки — обалденная простота
Почему у нас в голове сложились стереотипы о том, что Хельсинки — это груда однообразных новостроек без души? Тут, наверное, половина людей просто меняет свои привычки и учит стиль. На каждом шагу улицы, вылетающие в одиночные скансы, уносят в рестораны с доступом к берегу. Разве не примечательно осознавать, что в этот же момент кто-то точь-в-точь таковский же сидит на лавочке и делает то же самое, элементарно по-неприбалтийски? Вот и видно, что круиз когда — это вовсе не собрание воспоминаний, а, скорее, вероятность стать частью чего-то большего, но эдак и кажется: с минимальной долей иронии.
